Разбор полетов... после долгого отсутствия

[TsDV]

Прошел целый год, в который я редко появлялась в дневнике)) Извиняюсь еще раз))
За это время список читателей моего днева изрядно пополнился... Не знаю, что и как вас сюда привело, но всех приветствую))



Теперь по поводу продолжения моего творчества... Медленно, но верно я заканчиваю ориджинал) Хотя третья часть, кажется, никому не понравилась... жаль...
Фанфик по ГП тоже пишется, но меня беспокоит то, что я скатываюсь в драму. Мне этого не хочется, поэтому я продолжу мучить уже написанное, пока не получу то, что хотелось бы)

И напоследок... Я тут разбиралась в своих папках и нашла много чего странного. Странного в том смысле, что не помню, чтобы писала все это
Любители фэндома "Потомки тьмы", если такие здесь есть, скажите откуда вот этот кусочек:

Драббл без названия.

Автор: вроде бы я, squirrel1289, но не уверена
Фэндом: Yami No Matsuei
Рейтинг: NC-17
Пейринг: тройничок с Мураки в пассивной роли

Слабость во всем теле, все мышцы как будто атрофировались. Доктор Мураки Казутака лежал на кровати, тяжелым взглядом уставившись в потолок. На большее сил не было. Но если тело и было в расслабленном состоянии, отходя от травм, то вот его разум беспрестанно работал, а на душе было не спокойно. Как будто что-то должно произойти в ближайшем будущем, да и Ория как назло уехал, некого было доставать до белого каления.
Мураки тяжело вздохнул и замер, прислушиваясь. Его чуткий слух, уловил странные звуки, похожие на шорох шагов.
«Ория не мог вернуться так рано», - подумал Мураки, но большего уже сделать не успел: в полутемную комнату вошли двое в черных плащах и с низко надвинутыми на голову капюшонами. Они передвигались очень бесшумно и быстро. Только что были у двери и уже через мгновение оказались у кровати.
- Ну и кого черти принесли? – голос доктора был очень слабым, но звучал твердо.
- Сегодня ты заплатишь за все! – жестко произнес человек, который был несколько ниже своего напарника, и руки доктора стянули веревки, явно созданные магически.
- Может хоть представитесь? – попытался втянуть нежданных гостей в разговор. Но вместо ответа с него резко стянули одеяло и грубо перевернули на живот. Руки оказались привязаны к спинке кровати, - Черт! – выдавил сквозь зубы доктор, чувствуя как с него стягивают пижамные штаны, - Я буду кричать! – предупредил он. Рука одного из насильников схватила его за волосы и потянула вверх, а второй запихал ему в рот кляп.
- Кричи на здоровье, - ответ прозвучал весело. И Мураки узнал в своем насильнике голос Цузуки Асато.
Мураки дернулся в путах, пытаясь выплюнуть кляп, чтобы сказать зарвавшемуся шинигами все, что он о нем думает.
- Ты знаешь, что делать? – неуверенно спросил второй насильник, в котором теперь Мураки без труда узнал Хисоко Куросаки. Вырваться захотелось еще больше, но вот у двух шинигами были на него другие виды. Его ноги были грубо раздвинуты, а на его спину кто-то навалился.
- Конечно знаю! – наваливаясь еще сильней, ответил Цузуки. Мураки почувствовал как к его ягодицам прижимается горячий влажный член, а руки далеко не нежно ощупывают его бедра, оставляя синяки на белой коже. Доктор замычал. – Тихо!
- Да не обращай ты внимания! – прикрикнул Хисоко, - Давай быстрей! – более юный шинигами тоже забрался на кровать, но пока не принимал участия. Он лишь смотрел, как его друг и напарник достаточно неумело пытается проникнуть в тугой вход жертвы, пыхтя от усердия. А Мураки мечется, пытаясь вырваться, и издает при этом тихие звуки: то ли проклятия, то ли стоны боли.
- Не могу! Не лезет! – Цузуки надавил еще сильнее, разрывая нежную кожу вокруг ануса жертвы. Кровь небольшими струйками стекала на белые простыни. Шинигами подался немного назад, а затем резко двинулся вперед, входя одним толчком до конца. Даже кляп не смог заглушить вой доктора. – Ох! – Цузуки сделал несколько пробных толчков, его руки сильнее впились в бедра доктора, - Я… я долго не выдержу! – прошептал старший шинигами. Цузуки выходил из тела доктора почти до самого конца, а затем резко поддавался вперед. Тело под ним вздрагивало от каждого такого толчка.
Несколько минут в комнате лишь слышалось хриплое дыхание Цузуки, болезненные стоны Мураки и довольные вздохи Хисоко, который не терял даром время и неспешно дрочил свой член, упиваясь картиной перед глазами.
Цузуки из последних сил сделал еще несколько судорожных толчков, изливаясь где-то очень глубоко в теле доктора, и без сил свалился на распростертое под ним недвижимое тело. Мураки уже, казалось, даже не дышал. Его связанные веревками запястья были стерты в кровь, все тело покрылось холодной испариной, а из его разорванного заднего прохода медленно вытекала розовая субстанция.
- Все… Ты следующий, - Цузуки скатился с доктора и устроился на кровати на спине, бездумно уставившись в потолок. Хисоко с волнением посмотрел сначала на своего старшего друга, а потом на Мураки. Парню было немного не по себе, но ведь это была его идея и отступить сейчас было бы не честно по отношению к Цузуки. Хисоко решительно кивнул и переполз на освободившееся место. С этого ракурса фигура Мураки была еще лучше, а поза еще более возбуждающей. Юный шинигами со свистом втянул в себя воздух. Голая спина доктора была напряжена, лопатки сведены. Не удержавшись, Хисоко припал губами к правой лопатке доктора, чувствую на губах соленый пот.
- Ты что делаешь? – раздался резкий голос.
- А? – Хисоко аж подпрыгнул и уставился в фиалковые глаза Цузуки, - Ээээ… Ничего, - и не отводя своего взгляда от глаз друга резко вошел на всю длину своего члена, после того как там побывал Цузуки это было не трудно. С губ парня сорвался вздох полного наслаждения.
Хисоко хватило ненадолго, даже намного меньше чем Цузуки: то ли от волнения, толи от того, что старший шинигами неожиданно полез к нему целоваться. Оргазм был бурный, поцелуй приятным, а вот его руки, действуя против воли хозяина нежно гладили бедра Мураки, пока Хисоко снова не осознал, что делает…




И еще))) Оказывается у меня есть вторая глава ориджинала "Сумеречная страсть" который я когда-то начинала писать в соавторстве с LadySky

Название: Сумеречная страсть
Авторы: Lady Sky&Squirrel
Тип: Слэш
Рейтинг: NC-17
Саммари: Сбежать от любви невозможно...

Глава 1

Алан Гамильтон ненавидел друга своего отца. Ну, ненавидел – это слишком громко сказано, но всё в нём клокотало, когда этот доктор, первоклассный хирург, да ещё и обладатель собственной клиники, основанной на деньги его умерших родителей, переступал порог их дома.
А заходил он к ним довольно часто. Алан не мог понять, что у его отца, уже довольно немолодого пятидесятилетнего мужчины и двадцативосьмилетнего красавчика может быть общего. Даже профессии: отец Алана был психотерапевтом, а Джон Даррелл – хирургом.
Алан ненавидел в докторе его лощёный вид, постоянные костюмы от самых известных дизайнеров, его очки в модной оправе, белоснежную кожу, натуральные светлые волосы – доктор был блондином арийского типа, по мнению Алана, очень сильно бы понравился Гитлеру. А также боялся его разных глаз: один глаз у Джона Даррелла был ярко-голубой, другой не менее яркий, но зелёный. Очки в тонкой оправе только подчёркивали их яркость.
Пятнадцатилетний мальчик сам не знал, что его так бесило в докторе. Но, когда тот приходил, он вёл себя ужасно. Отмалчивался, хмуро смотрел, игнорировал его вопросы, если они не были заданы в присутствии отца, делал вид, что он его не замечает.
Особенно неприятными моментами были те, когда по просьбе отца, Джон осматривал его как доктор, приказывая раздеваться до трусов. По мнению мальчика, врач слишком долго задерживал руки на его теле.
Однажды от долгих нежных поглаживаний Алан ощутил возбуждение, и пока эрекция не стала заметной, схватил одежду и выскочил из комнаты, никак потом это не объяснив доктору. Правда, тот и не спрашивал.
Очень часто Алан ловил странные взгляды доктора. Тот любил заходить к нему в комнату, нарушая личное пространство, стоять за его спиной, наблюдая, как тот играет на компьютере. Иногда мужчина подходил настолько близко, что мальчик ощущал его горячее дыхание на своей шее и ушке.
Самым большим страхом мальчика было то, что когда-нибудь они с доктором надолго останутся одни.

И вот, его страх постепенно воплощается в жизнь. Отцу срочно понадобилось идти на ужин, и взять его с собой он не мог. А поэтому, конечно же, попросил друга семьи, Джона Даррелла, приглядеть за ним!
Протесты Алана были грубо оборваны, отец так на него посмотрел, что мальчик сразу же заткнулся и даже немного испугался: отец никогда раньше не грубил ему.
- Джон – мой лучший друг, и мне надоело, что ты с ним никак не можешь поладить! Наверное, после того, как твоя мать нас бросила, развелась со мной и убежала, мне стоило жениться второй раз. Я плохо тебя воспитал, если ты так отвратительно себя ведёшь. Доктор, конечно же, не жалуется, но я же вижу, что ты невежлив с ним! Разве что не грубишь, - почти кричал мужчина.
Алан только глазами хлопал и уже жалел, что вообще раскрыл рот.
- Но папа… он мне не нравится! – воскликнул мальчик, на всякий случай отходя подальше.
- Зато я ему доверяю! Это единственный человек, которому я вообще могу довериться! Так что оставь свои капризы – доктор и так делает нам огромное одолжение, соглашаясь потратить на тебя, избалованного ребёнка, свой вечер.
- Но ты мог бы… нанять приходящую няню, кого-то в этом роде, - продолжал протестовать Алан.
- Да, и доверить свой дом с сейфом и дорогой антикварной мебелью и другими ценностями какой-нибудь воришке? – фыркнул мужчина. – Да никогда в жизни! Ты будешь с доктором – и точка. Это всего на один вечер. Вы должны поладить – это моё последнее слово!


Алан, нервно переминаясь с ноги на ногу, смотрел как его отец спешно наматывал на шею шарф и одевал пальто, давая ему последние наставления. Доктор Джон Даррел стоял немного позади, прислонившись плечом к косяку двери и с легкой улыбкой на губах наблюдал за мальчиком, во взгляде которого можно было разглядеть и несвойственную ему тоску, а также обреченность.
- Отец, когда ты вернешься? - голос Алана немного дрогнул.
- Алан, ты же понимаешь, как мне важен этот ужин. От него очень многое зависит. - раздраженно ответил Стив Гамильтон, - Просто подожди меня дома. Тем более - ты же будешь не один. Ты можешь сыграть с мистером Даррелом в шахматы или даже в карты. Джон, ты умеешь играть в карты?
- Конечно! Не волнуйся... Я найду чем занять твоего сына. Он даже не заметит как быстро пролетит время!
- Ну вот видишь, Ал. Все я ушел, а то опоздаю, - и не слушая больше ничего, исчез за дверью, оставляя мужчину и мальчика одних.
- Ну что? Пойдем играть в шахматы? – весело спросил Джон, подходя к парню и приобнимая его за плечи. Алан вздрогнул и резко вывернулся, отходя в сторону. Больше всего мальчику хотелось сейчас оказаться подальше отсюда, желательно одному и за закрытой на десять замков дверью. Но как назло, в этом доме запирались только двери в ванные и туалеты, а прятаться от доктора там было по крайней смешно, – Или может ты хочешь сыграть во что-то другое?
- Я не хочу ни во что играть, - отрезал мальчик, и сверкнув своими пронзительно синими глазами, рванул вверх по лестнице.
Джон покачал головой и размеренным шагом пошел за своим подопечным. Алан нашелся в библиотеке на диване. Лицо мальчика было спрятано за толстой книгой по растениям.
Джон, не раздумывая, устроился рядом с Аланом, заглядывая через его плечо в книгу.
- Интересно?
- Очень! – Алан снова дернулся и попытался отодвинуться подальше, ибо дыхание доктора при выдохе опаляло его ухо. Рука легла на его плечо, ограничивая движения. – Мистер Даррелл, можно мне уйти? – неуверенно спросил Алан, - Отпустите меня пожалуйста…
- Почему? – рука разжала плечо, но вместо того, чтобы отпустить Алана, Джон прошелся рукой по его затылку, слегка взъерошив волосы и опустил ладонь на другое плечо. Доктор притянул мальчика крепче к себе, целуя в висок. – Ты дрожишь…
- Отпустите, - Алан попытался вывернуться, но лишь сильнее оказался прижат к мужскому телу.
- Ты такой красивый, Алан, - прошептал Джон, гладя кончиками пальцев лицо мальчика, - Твои глаза такие синие-синие, что в них хочется утонуть. Я люблю тебя, Ал. Не отталкивай меня… Прошу тебя, - глаза мужчины сияли шальным блеском. Руки уже блуждали по всему телу мальчика.
Алан не шевелился, его сознание сковал ужас. Но когда губы доктора потянулись к его губам, он как будто очнулся, резко отталкивая Джона и вырываясь из его рук.
Алан несся вперед не разбирая дороги. Главное для него было убежать подальше, спрятаться, чтобы больше никогда не чувствовать этих рук, не слышать этих слов. Каким-то седьмым чувством Ал знал, что Джон где-то за его спиной и пытается что-то сказать.
Одна… вторая… третья ступенька. Нога мальчика подворачивается, руки тщетно пытаются зацепиться за перила. Мир с бешенной скоростью вертится вокруг, боль, нескольких ударов и темнота…

Джон не успевает поймать быстро падающего мальчика, который сейчас безвольной изломанной куклой лежит у подножия лестницы. Глаза мальчика закрыты, но дыхание, хоть и слабое, есть.
Доктор подбегает к ребенку, нащупывая слабый пульс. Отчаяние затапливает его. Руки дрожат как безумные, но все же чисто автоматически пытаются оказать первую помощь.
Главное, что Алан жив…
Скорая помощь приезжает очень быстро. Джон лично берет на себя заботу о мальчике, стараясь не думать о том, что в его падении виноват только он. Его действия заставили Алана убегать.

Глава 2

Как выяснилось в клинике, Алан пострадал не очень сильно для такого падения. У него была сломана нога, а также сотрясение мозга и множественные ушибы.
Джон выделил своему подопечному личную палату, не отходя от мальчика не на секунду. Он с трудом нашел время, чтобы позвонить Стиву и сообщить, что с его сыном произошло несчастье и, что Ал сейчас в его клинике, больше он ничего сказать не успел, так как отец Алана бросил трубку, сказав, что будет через сорок минут.

Алан с трудом смог открыть глаза, сфокусировав взгляд на еле горящем ночнике рядом с его кроватью. Комната была незнакомой, но Ал без труда понял, что он в больнице. Мальчик попытался пошевелиться, но его тело тут же отозвалось тихой, но неприятной болью. Мальчику понадобилось всего несколько минут, чтобы воспроизвести в памяти все, что произошло до падения, да и само падение тоже. Алан застонал и крепко зажмурил глаза в надежде, что все это окажется лишь сном, но ведь во сне не бывает так больно? Ал настолько увлекся своими мыслями, что не заметил как дверь в палату приоткрылась и в помещение друг за другом проскользнули сначала отец Алана, а потом и Джон Даррелл. Оба мужчины были в белых халатах и с обеспокоенными лицами.
Алан тут же снова попытался сесть, но к нему подскочил доктор.
- Алан, тебе лучше лежать, - Джон придержал мальчика за плечи, пользуясь тем, что парню тяжело шевелиться, его руки задержались немного дольше, чем этого требовалось. Кровь резко прилила к лицу Алана и он уже порывался заорать, когда его отец начал говорить, первой же фразой обрубив все желание Алана сопротивляться.
- Твое поведение просто безответственно, Алан! – грозно начал Гамильтон старший, - Из-за твоих амбиций и прихотей, я был вынужден оторваться от важных дел!
- Но, папа… - голос Алана был слаб и тих, казалось, что он тратит последние силы на это. Алану хотелось рассказать все отцу, закричать на всю палату, что в его состоянии виноват только Джон Даррелл, что этот человек живет только для того, чтобы доставлять ему, Алану, неприятности. Но слов не было, а одного взгляда на настороженного доктора хватило, чтобы понять, что если он попытается что-то рассказать, лучше ему не будет.
Алан открыл рот…
- Я ничего не хочу слышать от тебя! – громко и четко произнес его отец, - Ты слишком далеко зашел и ты меня разочаровал! – произнес Стив Гамильтон и широким шагом покинул палату, громко хлопнув дверью.
Алан проводил его взглядом, полным отчаяния и горя, чувствуя как по его щекам стекают горячие слезы. Мальчик закрыл глаза, понимая, что ему некому помочь.
- Что же вы молчите, мистер Даррелл? – срывающимся голосом спросил парень, - Из-за вас теперь мой отец ненавидит меня…
- Ты не прав, Ал, он любит тебя…
- Да вы!... Я вас ненавижу! – Алан стиснул руки в кулаки, чувствуя боль. Джон подошел ближе и сел к мальчику на кровать от чего тот вздрогнул и попытался отодвинуться, но сломанная нога не позволила ему этого сделать. Глаза Алана распахнулись. В них плескался страх и еще большее отчаяние.
Доктор медленно провел пальцами по щеке мальчика, другая его рука гладила запястье Алана, а затем стала подниматься выше по руке.
- Я закричу… - предупредил парень, дернувшись
- Кричи, - милостиво разрешил доктор, накрывая губы парня своими и готовясь поглотить все звуки какие только попробует издать этот соблазнительный рот. – Тебе никто не поверит. Совсем никто… - добавил мужчина, прикусывая нижнюю губу парня.
И Алан знал, что это правда: ему не потягаться с доктором, да и отец никогда ему не поверит, потому что его друг для него святой и никто не смеет даже пытаться его опорочить в его глазах.
- Я все равно буду сопротивляться, - прошептал он, как только поцелуй был прерван, - Я найду способ, мистер Даррелл, найду.