Глава 5
читать дальшеЗаниматься философствованием Люциус Малфой не любил. Особенно утром, особенно с лёгким ощущением похмелья. Холодный душ, антипохмельное зелье, лёгкий завтрак.
Мужчина с длинными светлыми волосами, отражающими блики блеклого осеннего утреннего света, в распахнутом на груди халате завтракал в одиночестве в небольшой уютной столовой, прилегающей к его комнатам.
Уже давно он и Нарцисса предпочитали проводить время отдельно друг от друга, составляя пару лишь для некоторых деловых визитов и светских мероприятий. Иногда от этих арктических отношений ему самому становилось очень неприятно, словно у него в доме жила Снежная Королева, а не живая женщина. Не расходились они даже не потому, что думали про мнение окружающих – на это мнение Малфоям всегда было глубоко наплевать – а лишь потому, что ни у него, ни у его жены пока не появились достаточно пригодные кандидатуры, ради которых хотелось разрушить видимость брака. Люциус достаточно знал и доверял жене, полагая, что она не заведёт в тайне любовника, а честно предпочтёт развестись с ним, когда появится повод и желание.
Сам же Люциус, несмотря на красоту, ум и великолепные манеры, обеспечившие бы ему успех практически у любой ведьмы, предпочитал довольствоваться редкими визитами в спальню супруги, когда Нарцисса была в редком хорошем настроении и во время ужина определённым, уже годами отработанным способом намекала ему на то, что не против его вечернего визита в свою спальню.
Люциус умел прятать своё лицо за ледяной маской, что было достаточно несложно: все состоятельные чистокровные семьи воспитывались достаточно строго. А умению вести себя на публике уделялось особенно много времени.
Одеваясь с помощью молчаливого домового эльфа, Люциус неожиданно задумался о том, что никто в здравом уме, особенно среди его недоброжелателей, завистников и врагов никогда бы в жизни не употребили по отношению к нему слово верность.
Все считали его скользким ублюдком, гибкой змеёй, которая пролезет везде. А также коварным лжецом и чуть ли не змеем-искусителем.
Осмотрев себя в зеркале, и оставшись довольным эффектом, мужчина потянулся за тростью с волшебной палочкой. Рукоятью его любимой трости была змея – его символ. Символ Слизерина, символ его Лорда…
Спускаясь к большому камину на первом этаже, Люциус вновь погрузился в воспоминания.
Тёмный Лорд Волдеморт.
Его истинный господин и повелитель… Том Марволо Реддл. Его единственная любовь.
Люциус Малфой с надменным видом шёл по коридорам Хогвартса. Возле каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, изящно одетого высокого мужчину уже ожидала МакГонагалл с поджатыми губами. Она окинула его привычным неприязненным взглядом.
- Директор уже у себя. Там же представитель Министерства, некая Амбридж… Шоколадные булочки, - произнесла высокая худая женщина пароль – и горгулья отодвинулась в сторону, пропуская их.
Кивнув, чувствуя, как сердце заколотилось, и лишь огромным усилием воли снова беря себя в руки и надевая ледяную маску лицемерия, Люциус направился за ней.
Одну из министерских работниц, члена Визегамота, Амбридж, Люциус знал так же, как и других работников – то есть, достаточно хорошо, чтобы знать, как следует с ними себя вести, но недостаточно близко, чтобы те позволили себе фамильярничать с ним.
Одетая в жуткую розовую мантию отвратительная расплывшаяся женщина с некрасивым лицом, похожим на жабу, сладко улыбнулась мужчине.
- Мистер Малфой, рада вас видеть! Надеюсь, вы на нашей стороне?
Люциус поприветствовал директора, а затем и её, а потом светским тоном заметил:
- Чтобы быть на чьей-либо стороне, мне сначала нужно быть в курсе всех деталей происходящего.
Глянув на директора, Люциус отметил, как старик напряжён и про себя понадеялся, что Альбус Дамблдор будет защищать мальчика. Иначе ему одному будет не так легко справиться… Хотя, благодаря Северусу, у него достаточно информации, чтобы начать свою игру. И завершить её – легко и быстро… Подобные эффектные победы всегда доставляли ему удовольствие.
Даже, несмотря на вмешательство этой жабы. Увидев её, Люциус сразу же внутренне напрягся, так как знал, что Фадж обычно использует её для мерзкой, грязной работы.
- Господин министр считает, что мальчик опасен для окружающих, и что его следует отправить обратно в маггловский мир, - чопорным тоном начала женщина с отвратительным «блином» на голове, должным играть роль шляпы.
Малфой позволили себе вопросительно поднять бровь.
- Да? Изгнать? Спасителя Волшебного мира? А кто, позвольте поинтересоваться, спасёт наш мир снова, если Тот-кого-нельзя-называть вернётся? Вы, что ли? Или вы? – он обернулся к Дамблдору.
- Я не считаю, что мальчик опасен, - отозвался Альбус, с гневом уставившись на них.
- Но многие родители учеников так не считают! – резко отозвалась Амбридж.
- Претензии родителей учеников Хогвартса как раз в моей компетенции, - издевательским тоном заметил Люциус. – Так что, давайте сюда эту, как её, Грейнджер. Я не могу торчать здесь до обеда, у меня и так целая куча дел. Мужчина застыл со скучающе-надменным выражением лица.
Альбус через камин с кем-то поговорил, и вскоре Минерва привела заплаканную Гермиону.
Люциус с трудом удержал себя от проклятья – причём, отнюдь не словесного – увидев эту отвратительную грязнокровку. Окинув её взглядом, выражающим высшую степень презрения, мужчина холодно заговорил:
- Мисс Как-вас-там, в общем, ваше имя меня не интересует. Интересует меня только та странная история с троллем.
Аристократ принял задумчивый вид:
- Давайте вместе с вами, господа, подумаем над тем, как маленький мальчик смог притащить в замок тролля? Насколько я знаю, эти создания очень тупы и агрессивны, и без знаний специальных заклинаний, изучаемых только на старших школьных курсах – и то, скорее теоретически, - с ними справиться совершенно невозможно. Я, конечно, никогда не был аврором, - мужчина скривился, - но, полагаю, Альбус Дамблдор, как директор школы, как победитель Гриндевальда и, как тот великий маг, которого боялся сам Тот-кого-нельзя-называть, обладает соответствующими познаниями в области боевой магии? Возможно, как специалист, господин директор прокомментирует мои слова? Повторяю вопрос: возможно ли, чтобы маленький мальчик, только что поступивший на первый курс, смог самолично где-то – в Запретном лесу, что ли – отыскать тролля и каким-то образом так выдрессировать его, чтобы затем специально натравить на девочку, с которой даже не был близко знаком?
- Не мог, это совершенно нереально, - наконец отозвался Дамблдор.
Люциус повернулся к застывшей Грейнджер, от шока даже переставшей реветь.
- Тогда, мисс, может быть, вы нам соизволите рассказать ПРАВДИВУЮ версию тех событий с троллем? Но, прежде, чем вы раскроете рот, подумайте хорошенько: в магическом мире, наверное, вы, как магглорожденная об этом не знали, существует мыслеслив и веритасерум. Люциус неприятно улыбнулся.
- Так что ваши слова очень легко проверить.
- Но я не думаю, что это незначительное событие стоит того, чтобы использовать веритасерум или мыслеслив! – злобно прошипела Амбридж, надуваясь, как жаба.
- Если это незначительное событие может привести к тому, что пострадает совершенно невинный мальчик – то стоит. Конечно, я знаю, многие даже преступников в Азкабан садят без надлежащей проверки их виновности – но не будем сейчас об этом, - Люциус ощущал, что действительно разошёлся.
Не успела женщина снова открыть рот, как девочка не выдержала давления и угроз, и, разрыдавшись снова, призналась в том, что соврала.
-оОо-
Время медленно приближалось к рождеству. Гарри уже знал, что на зимние каникулы он останется в школе, так как в доме Дурслей его никогда не ждали и ждать не будут. Мальчик одним из первых записался у профессора МакГонагалл в список желающих остаться в Хогвартсе на каникулы. Кроме него в школе оставалось совсем немного народу, от силы учеников пятнадцать со всех четырех факультетов. И то в основном влюбленные парочки, которые просто хотели провести праздник вместе.
С Хаффлпаффа оставалось только трое: сам Гарри, мрачный третьекурсник, который почти все свободное время проводил в теплице профессора Спраут и похожая на большую куклу пятикурсница, которая никак не хотела расставаться со своим парнем рэйвенкловцем, но и звать его к себе домой или ехать к нему не собиралась.
Гарри наслаждался тишиной в гостиной, и самой школе. Мадам Пинс, библиотекарь, разрешила ему брать книги в комнату, а не читать их в библиотеке. Поэтому Гарри с утра до вечера сидел за каким-нибудь фолиантом, как всегда загораживаясь им от всего остального мира.
Единственное, что портило жизнь мальчику – это Рон Уизли, который вместе со своими тремя братьями тоже остались в школе. Видно рыжий, за неимением других развлечений, решил по полной оторваться на Гарри.
Несколько первых дней каникул Гарри умело избегал с ним конфликтов: ходя каждый день разными дорогами, чтобы не нарваться случайно на взбесившегося гриффиндорца. Но тот как будто раскусил его и как раз в вечер праздничного ужина, на который Гарри, как и на любой прием пищи, летел как на крыльях, Рон решил подловить его на первом же повороте из гостиной Хаффлпаффа на шестом этаже, недалеко от ванны старост.
- Куда-то спешишь, Поттер? – Рон вырулил из-за статуи и перекрыл Гарри путь. – Может, поговорим?
- О чем? – Гарри отступил на несколько шагов от гриффиндорца.
- Например, о том, что я давно хочу тебя побить, - ухмыльнулся рыжий, - Ты меня раздражаешь.
- Мне совсем не интересно, какие я вызываю у тебя чувства, Уизли, - Гарри отступил еще на шаг. Драться с гриффиндорцем он не собирался, да и силы бы были не равны, учитывая, что Гарри слишком маленький для своего возраста, а рыжий, наоборот, слишком высокий. – Дай мне пройти! – Гарри рискнул обойти Уизли, чтобы потом бегом рвануть вперед, но тот как будто предвидел это, поэтому резко дернулся и толкнул Гарри рукой в грудь, припечатывая его к стенке.
А дальше произошло приблизительно то же самое, что и в гостиной Хаффлпаффа: в глазах Гарри потемнело, волна магии пронеслась по коридору с силой отбрасывая рыжего мальчика к противоположной стене. Послышался полный боли вой - и Рон Уизли кулем свалился на пол, теряя сознание.
В этот раз Гарри пришел в себя мгновенно и тут же кинулся к гриффиндорцу, проверяя, дышит ли он. Тот хоть и тяжело, но дышал и даже кажется, был вполне в порядке, по крайней мере, у него не было видимых переломов.
Сознание подсказало Гарри сматываться, пока сюда никто не нагрянул. В конце концов, Рон был сам виноват в своем теперешнем состоянии, но совесть не позволила мальчику просто так уйти.
Пока Гарри решал уйти или помочь, его однокурсник застонал, сел и открыл глаза.
- Где я, - хрипло произнес Уизли, оглядываясь вокруг, - Поттер, а ты что здесь делаешь? – заметив мальчика, спросил он.
- Э..э..э… А я мимо шел, - отводя глаза в сторону, сказал Гарри. - А ты тут валяешься… Ну, раз ты пришел в себя, тогда я пошел, - и не дожидаясь ответа, Гарри убежал.
-оОо-
Рон Уизли так и не вспомнил, что он делал на шестом этаже и как он туда попал. Но Гарри был абсолютно уверен в том, что директор знает про их маленькую драку, но почему-то молчит. Гарри стал испытывать к профессору Дамблдору некую благодарность. Мальчик знал, что, если его второе проявление стихийной магии выйдет наружу, в Хогвартсе он не задержится надолго. Однако у этого происшествия тоже были свои плюсы: рыжий больше не шастал по коридорам школы и не искал приключений на свою голову.
В День подарков Гарри проснулся достаточно поздно. Никаких подарков Гарри, конечно, ни от кого не ждал. Какого же было его удивление, когда рядом с его кроватью обнаружилось сразу два свертка. Гарри сначала, подумал, что тут какая-то ошибка, что это сейчас все исчезнет… Или это просто окажется не для него. Но в спальне на каникулы кроме Гарри больше никто не остался, поэтому мальчик быстро схватил более маленькую плоскую коробочку и аккуратно развернул яркую оберточную бумагу в серо-зеленых, слизеринских, тонах. Через несколько минут, кропотливого развертывания, в руках у Гарри оказалась рамка с фотографией. С нее ему улыбались и махали человек сорок людей.
Так же на кровать упала записка с уже знакомым мальчику почерком: «Твои родители стоят вместе, третьи с левого края на первом ряду…». Гарри перевел взгляд на фотографию и без труда нашел молодого парня, очень похожего на него самого: с такими же торчащими в разные стороны волосами и в очках. Рукой парень уверенно обнимал невысокую рыжеволосую девушку с застенчивой улыбкой. У обоих на мантиях были гриффиндорские значки, а у девушки еще и значок старосты.
Гарри вернулся к записке: «Я с твоими родителями закончил Хогвартс в один год…Я стою во втором ряду, ближе к середине…Рядом со мной твой профессор зельеварения…»
Гарри снова перевел взгляд на фотографию, находя на ней светловолосого мужчину и профессора Снейпа с таким же мрачным лицом, как и сейчас. На лице же Люциуса Малфоя была снисходительная ухмылка, на груди тоже был значок, только старосты Слизерина.
Еще раз посмотрев на своих родителей, Гарри отложил фотографию и дочитал записку: «Счастливого рождества, Гарри, если решишься провести завтрашний день в праздничном городе, позади рамки есть порт ключ, его следует надеть и три раза повернуть на пальце». Подписи не было, но это было и не нужно, Гарри и так прекрасно знал, кому обязан этим вниманием.
Улыбаясь во весь рот, мальчик аккуратно сложил записку и спрятал ее под подушкой, туда же он отправил и фотографию, решив рассмотреть ее досконально чуть попозже, так же как и осуществить поиски неизвестного ключа.
Второй подарок Гарри открывал более решительно, правда, не особо понимая, кто, мог его прислать. Ответ был найден через минуту в маленьком клочке бумаги: «Твой отец оставил мне это незадолго до смерти. Пришло время вернуть ее тебе…». Почерк человека, писавшего это, был жутко неразборчивым из-за завитушек в каждой букве. Гарри развернул бумагу и его руки скользнули по приятному невесомому материалу мантии. Гарри нервно оглянулся по сторонам и, встав с кровати, накинул ее на себя. Одного взгляда на свое туловище, ему хватило, чтобы понять, что мантии-невидимки это не художественный вымысел – они вполне реальны.
Уже позже, вечером, он исследовал заднюю часть фотографии и нашел тщательно скрытое узкое кольцо с гравировкой.
-оОо-
Это были самые лучшие рождественские каникулы Гарри, на следующий день он отправился с утра в гости. Кольцо перенесло его к невероятно огромному замку, во всяком случае, он таким показался Гарри. Его встретили домовики, которым было указано сопровождать мальчика. Люциус ожидал его в столовой, где был накрыт на взгляд Гарри изумительный праздничный стол, на вопросительный взгляд мальчика ответил что Драко с матерью отправились праздновать рождество в Европу, а он задержался по делам, но в праздники одному невероятно одиноко, и , возможно Гарри ему немного поможет, составив компанию? Гарри непроизвольно улыбнулся. Он сразу прямо почти поверил, что аристократу будет интересно с маленьким мальчиком, совершенно ничего собой не представляющим. Но, мужчина вел себя весьма свободно, ведя легкую беседу на незначащие темы, в которых мальчик мог бы поддержать разговор. И Гарри, в конце трапезы, даже рассказал ему про рыжего. Люциус внимательно выслушал и посмеялся вместе с Гарри над этим происшествием, правда, глаза его были серьезны. А потом предложил прогулку на зимний праздник в город, Он приказал домовикам переодеть мальчика в теплую обувь, брюки и теплую неброскую мантию с капюшоном, которая по прибытии в маггловскую часть Лондона, сама превратилась к удивлению Гарри, в куртку. Там они посетили выставку ледяных скульптур, походили вокруг елки и в завершении этого волшебного дня зашли в кондитерскую, где Гарри, смущаясь, выбрал самые красивые пирожные. И впервые попробовал настоящий горячий шоколад. Это был необыкновенно волшебный новогодний день. Потом кольцо так же перенесло его обратно.
Но все хорошее почти всегда очень быстро подходит к концу: студенты вернулись в школу, и найти тихое место стало почти невозможно, поэтому Гарри все чаще стал забираться под мантию невидимку и отправляться на третий этаж в запрещенный коридор, где невозможно было встретить ни одной живой души. Туда даже Филч со своей кошкой не заглядывали. Гарри нравилось ходить туда ночью, чтобы пристроиться на широкий подоконник в коридоре и с наслаждением наблюдать, как одинокая луна отражается в глади озера. Иногда он даже засыпал прямо так, сидя на подоконнике.
Эта ночь тоже не стала исключением, только луна в этот день была почти полной и почему-то пугающей. Гарри то и дело ежился от непонятных чувств, но упрямо продолжал сидеть, словно ожидая чего-то.
Откуда-то слева послышались осторожные шаги. Мальчик оторвался от созерцания запретного леса и прислушался. Шаги стали слышны более отчетливо. Вдали мелькнул свет от палочки. Гарри мгновенно слез с подоконника и, поплотнее завернувшись в мантию, двинулся на перерез свету.
Каково же было удивление мальчика, когда мимо него, нервно оглядываясь, прошел профессор Квиррел.
Гарри выждал несколько минут и на приличном расстоянии двинулся за ним, в душе проклиная себя за свое любопытство. Гарри пропустил, когда свет исчез, зато он прекрасно услышал тихие переливающиеся звуки. Мальчик замер и прислушался, а затем пошел на звук, забыв про Квиррела, которого напрочь потерял из вида.
Мелодия привела Гарри в помещение, где на полу спала огромная трехголовая собака, а в углу стояла арфа, которая и производила красивые звуки.
- Черт, - тихо сказал Гарри и подошел к собаке поближе, рассматривая ее огромные лапы и головы. Мальчик не заметил, как арфа перестала играть, а дружное сопение голов резко прекратилось. Собака проснулась и тут же заметила добычу, неожиданно подошедшую к ней так близко.
Спасаясь от зубов, Гарри оступился и провалился в открытый люк, падая на что-то мягкое, но противное на ощупь. Не успел мальчик порадоваться такому мягкому падению, как его подстилка зашевелилась, оплетая и затягивая его все глубже. Гарри с трудом скинул с рук противные скользкие лианы и выхватил из кармана палочку произнося:
- Люмос Максима! – яркий свет мгновенно сжег склизкое растение, а Гарри полетел дальше вниз, больно ударившись об пол. Посидев немного, Гарри встал и двинулся вперед. Кроме своих шагов, он слышал лишь, как капли воды звучно ударялись об пол, да непонятный шелест. Мальчик пошел побыстрее.
Через несколько минут Гарри вышел в ярко освещенный зал, с высоким потолком, под которым парили тысячи птичек, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся ключами. Гарри сразу же нашел нужный: этот ключик кто-то очень сильно сжал, сломав ему крылышки. Гарри на всякий случай, так как летать ему не особо хотелось, подергал ручку двери. И о чудо, с тихим щелчком замок открылся. Долго не раздумывая, Гарри проскользнул в следующее помещение, в котором оказалась огромная шахматная доска с такими же немаленькими фигурками. В шахматы Гарри играть не умел, да и не особо понимал смысл этой слишком медленной игры, поэтому мальчик просто накинул на себя мантию-невидимку и с легкостью прошел мимо, так и не узнав, для чего же здесь были оставлены гигантские шахматы.
В следующей комнате его ждали бутылочки с зельями и огонь со стороны всех проходов. Несколько раз, прочитав нелепую подсказку, написанную кривым почерком, мальчик, особо не задумываясь и не нервничая, выпил до дна самую маленькую. По коже ребенка прошел озноб, Гарри даже показалось, что он что-то перепутал и выпил яд. Но так как больше он никаких недомоганий не почувствовал, то рискнул пройти мимо огня.
Как только Гарри переступил черту следующего помещения, первое, что он увидел – это огромное зеркало с мутной поверхностью, а рядом с ним профессора Квиррела, по вине которого Гарри очутился здесь.
То ли Гарри все же отразился в зеркале, то ли у Квиррела был нюх на непрошенных гостей, но факт остается фактом: мужчина резко развернулся и расширенными глазами уставился на мальчика.
- Поттер?! – это прозвучало испуганно, - Что ты здесь делаешь?
- Э…э… Я заблудился… Я уже ухожу, профессор, - Гарри попятился назад.
- Стой! Подойди сюда! – это прозвучало как приказ, поэтому Гарри не посмел ослушаться. Он встал рядом с профессором защиты и уставился в зеркало, в котором постепенно стали исчезать мутные разводы и стали появляться очертания чьих-то фигур. – Поттер, что ты видишь? – Гарри молчал, расширенными глазами смотря в зеркало. Мальчик одновременно казался и удивленным, и испуганным. – Что ты видишь, Поттер?! Говори! – Квиррел больно вцепился рукой в плечо мальчика, почти толкая его носом в зеркало.
- Я…я вижу своих родителей, - прошептал Гарри, смотря на своих папу и маму, которые успокаивающе улыбались ему. Чуть дальше за спинами Поттеров стоял Люциус Малфой со своей снисходительной ухмылкой на лице и уже со знакомой Гарри тростью с наконечником в виде змеи. Разрываясь между взглядами на родителей и Люциуса Малфоя, Гарри силился понять, что показывает это зеркало. Люциус в зеркале подошел чуть ближе, о чем-то спрашивая Джеймса. А Лили в это время подмигнула Гарри, протягивая ему руку.
- Ты уверен, что ты больше ничего не видишь?!
- Д-да, - слегка заикаясь, ответил мальчик и с трудом перевел взгляд на своего учителя.
- Тогда ты бесполезен! – резкий толчок в плечо, и Гарри летит на пол. А сам мужчина направил на него палочку, с его губ уже практически готово слететь проклятие.
Гарри искренне возмутился.
- Почему это я бесполезен?
Квиррел на секунду в растерянности опустил палочку и в глазах его появился интерес.
- Ты не боишься?
- Собственно, пока я не очень понимаю, чего я должен бояться.
Судя по выражению лица преподавателя, он был сильно удивлен таким поведением мальчика. Но Гарри, действительно, не слишком понимал, чем ему может навредить его профессор. Они даже никогда не ссорились.
- Может, в тебе и есть какой-то прок... - Пробормотал мужчина, немного задумываясь.- По крайней мере, ты достаточно храбр.
Гарри оглянулся. В зеркале его родители по-прежнему махали ему руками.
- Скажите, а что это за зеркало? Почему там мои родители?
- Это волшебное зеркало. Оно отражает наши желания.
Гарри покраснел.
Квиррел прищурился.
-Негодный мальчишка, ты там еще что-то увидел…- он склоняется к все еще сидящему на полу мальчику – странно, что-то зна….
Но в это время в другом конце зала появляется фигура Дамблдора, он поднимает палочку, что-то произносит и в их сторону несется цветной луч.
Дальше все происходит очень быстро: в глазах Гарри снова темнеет, а сознание как будто исчезает в тумане, оставив после себя лишь желание защититься. Неконтролируемая волна магии, больше, чем раньше в таких случаях, распространяется от Гарри, уничтожая все вокруг. Разрушая и убивая… Зеркало трескается и разлетается на миллиарды осколков, везде витает пыль и слышится грохот, на фоне которого с душераздирающими криками в предсмертной агонии бьется теперь уже бывший учитель по защите от темных искусств профессор Квиррел.
-оОо-
В сознание Гарри приходил рывками: сначала он начал чувствовать запахи лекарств, затем появились отдаленные звуки и только потом мальчик смог открыть глаза и стал слепым взглядом оглядываться вокруг. Кто-то заботливо помог надеть ему очки.
- Я рад, что ты проснулся, мой мальчик. Как ты себя чувствуешь? – Дамблдор участливо смотрел на Гарри.
- Что я делаю в больничном крыле? – хрипло спросил Гарри.
- Ты ничего не помнишь, Гарри? – голос директора стал до невозможности противным. Гарри немного отвернулся к окну, пытаясь вспомнить, что же такого могло произойти, после чего он оказался здесь, да и еще в компании с Дамблдором. Воспоминания не заставили Гарри долго ждать, подкидывая ему красочные картинки.
- Что случилось с профессором Квиррелом? – наконец спросил Гарри.
- Он мертв… Но тебе не нужно волноваться, мой мальчик. Он был плохим человеком, и у тебя просто не было другого выбора, чем убить его, - Гарри тяжело выдохнул и со страхом посмотрел на бородатого старика.
- Я убил его? Но…но я не хотел!
- Конечно же, не хотел, - спокойно сказал директор, - просто твоя магия вышла из-под контроля.
- Меня накажут за это? – ребенок был готов заплакать.
- Если ты никому не скажешь, то никто и не узнает кроме нас двоих, - директор хитро улыбнулся.
- Вы сохраните это в тайне, профессор? – Гарри потрясенно смотрел на мужчину.
- Конечно, Гарри. Я желаю тебе только счастья… То, что ты совершил – это, конечно, ужасно. Но твоя магия всего лишь защищала тебя…
- Но ведь так больше ни с кем не происходит? – воскликнул Гарри. Никто, кроме него, не был способен на такое.
- Это кровная защита твоей матери, мой мальчик. Она тебя очень любила и всеми силами хотела спасти от смерти, от Волдеморта, - Дамблдор стал более серьезным. – Лили Эванс всегда была очень талантливой и умной ведьмой. – Гарри, наверное, показалось, но последняя фраза была произнесена без обычной теплоты и с какой-то иронией.
- А зачем профессору Квиррелу нужно было зеркало? – вдруг спросил Гарри.
- Ему нужно было не зеркало, мой мальчик… А то, что хранилось внутри этого зеркала. И эту вещь нельзя было достать, просто разбив зеркало, – тихо ответил Дамблдор.
- А что там было?
- Там была вещь, которую мне на хранение отдал мой ныне покойный друг Николас Фламель. К сожалению, я не уберег ее… Волна твоей магии уничтожила и зеркало, и эту вещь. –директор огорченно покачал головой.
- Простите… Я не хотел, - Гарри снова вспомнил, что он сделал. Мальчику вдруг захотелось остаться одному, чтобы обдумать все.
- Я знаю, Гарри. Но в том, что произошло, тоже есть свой плюс: профессор Квиррел не смог ее украсть, а это, безусловно, очень хорошо, - Дамблдор встал, - Что ж, мой мальчик, мне нужно идти. А ты выздоравливай… - И больше не говоря ни слова, директор вышел из больничного крыла, оставляя Гарри одного наедине с его далеко не самыми веселыми мыслями.