читать дальшеБуквально ворвавшись в свою квартиру, Мураки сразу же, не снимая ботинок, отправился в комнату Иасона. Тот сидел на застеленной кровати, уставившись в окно.
При звуках открываемой двери, блондин повернул к нему голову.
- Ты пахнешь сексом, - бросил Минк. – Так что, как я понял, всё прошло удачно?
- Извини, - невпопад ответил Мураки. – Сейчас быстренько душ приму – и вернусь. Я всё тебе расскажу.
… Вернувшись из душа, Мураки пересказал Иасону кое-какие факты из своего недавнего прошлого и с наслаждением заметил, как холодный блондин улыбается.
- Да уж, сочувствую.
- И не говори, - Мураки нашарил сигареты в кармане халата, который нацепил после душа, и закурил. – Знаешь, никогда не думал, что рядом с Цузуки я почувствую себя таким вменяемым… Это я-то, маньяк и убийца! Кстати, я, конечно, педофил но на пятилетних детей даже меня не тянет. А судя по умственному развитию Цузуки, ему и до пятилетнего ребёнка ещё расти и расти! Ужас, - доктора передёрнуло. – То бегал от меня, то теперь сам хочет… А мне уже от него ничего не нужно. Я устал от его постоянных истерик. И устал его догонять. У меня уже ноги болят от этих спринтерских забегов.
Мужчина покачал головой и поправил чёлку. При Иасоне закрывать искусственный глаз было незачем.
Они ещё немного поговорили, и, отчего-то чувствуя себя полностью успокоившимся, Мураки отправился спать, перед этим приняв таблетку от головной боли.
… Несколько дней прошли великолепно. Цузуки не появлялся, разгневанный Хисока тоже (что странно, так как Мураки привык, что за невинность друга мальчишка трясётся больше, чем за свою. Ну, да, своей-то уже нет…) Иасон вроде бы не совершал поползновений покончить с собой, хотя доктор всё равно был начеку.
Он купил для Иасона самый современный компьютер – чтобы нарваться на презрительный взгляд и фразу: «Что это игрушка для идиотов после нейрокоррекции?»
Но компьютер с Интернетом его всё-таки заинтересовали. Как и их прогулки. Мураки то вытаскивал блондина в Ко Каку Роу, то летал с ним в Лондон, Париж и даже в Италию, стремясь показать тому мир, где он очутился.
Однажды, когда они сидели на огромном застекленном балконе квартиры доктора, Иасон вдруг пристально уставился в его глаза.
- Ты собираешься меня изнасиловать?
От этого вопроса, сказанного почти спокойным тоном, Мураки едва со стула не свалился. Чашка в его руке дрогнула, проливая чай.
- Отчего… почему ты так думаешь?
- Ты сам говорил, что ты – насильник. К тому же, я вижу, как ты на меня смотришь. Хотя я сам не понимаю, что ты мог найти во мне, калеке.
- Перестань! – воскликнул Мураки. – У меня у самого нет одного глаза, но при этом калекой я себя не считаю. Калека – это больше состояние души.
Иасон не отпускал взгляда, пронизывая его бесконечной синевой в прекрасных глазах.
- Так когда ты собираешься это сделать? Чтобы я смог быть хоть немного морально к этому… готов.
Лицо блондина перекосилась, а по телу прошла судорога.
- Я не…
- Я ж вижу, что ты меня хочешь.
- Хочу, - неожиданно спокойно согласился Мураки. – Но я не собираюсь тебя принуждать.
- Почему? – ошарашено уточнил Иасон. – Я даже у Рики никогда его желания не спрашивал, а набрасывался, когда хотел.
- Ты… ты мне слишком дорог. Я не хочу и не буду тебе вредить, клянусь.
Иасон недоверчиво покачал головой.
Мужчина встал, откинул назад длинные густые волосы и подошёл к нему.
Протянул руку и коснулся его лица.
- Ты… можешь трахнуть меня, если хочешь. Я помню, что ты не любишь чужой инициативы, - прошептал Мураки, утонув в этих глазах, в которых уже давно мечтал погибнуть. – Если я тебе нравлюсь, конечно.
- Ты… очень красив, - тоном эстета протянул Иасон, поглаживая его лицо, затем спускаясь к шее, белевшей в вырезе белого кимоно. На Иасоне ж был обычный длинный халат, который он предпочитал надевать на завтрак.
Миг – и Мураки опалил огонь чужого взгляда, необыкновенная властность и сила. Он сразу же практически впервые в жизни ощутил себя беспомощным и слабым. Уязвимым. И до боли возбуждённым.
Чужие губы впились в рот доктора. Сильные руки прижали к себе, буквально разрывая кимоно, обнажая белое тело.
Клеймящие поцелуи вниз по шее, снова возвращавшиеся ко рту.
Мураки сам опустился на колени, распахнув халат и уставившись на огромный член. Нет, он, конечно, видел мужчину голым, но, возбуждённый член стал ещё больше.
Став на колени, Мураки взял головку в рот и начал ласкать, проводя тонкими пальцами по всей длине члена. Иасон застонал и едва не упал.
… Затем, не помня себя, Мураки перегнулся через подлокотник дивана, прогибаясь в спине и разводя ноги.
- Ты… можешь… трахнуть меня.
Иасон сжал его бёдра.
- Тебе будет больно.
- Я не боюсь боли и практически её не чувствую, правда.
- Посмотрим, - медленное вхождение огромного члена.
Мураки сжал зубы, чтобы не закричать. Это было действительно… крышесносно.
Очень медленное движение, плавные толчки, затем грубые, усилившиеся движения. Его вбивали в диван.
Мураки всё же застонал, затем закричал, когда рука Иасона начала ласкать его член в такт толчкам, таранившим его тело.
Оргазм едва не разорвал его сознание и тело. Финальный толчок члена Иасона заставил их обоих испытать сильнейших оргазм.
… Постель засыпана лепестками сакуры и белой розы. Они запутались в длинных волосах Иасона, напоминающих золотое покрывало.
Платиновые волосы смешались с золотым, сотворяя ледяной, жгучий, ядовитый, исцеляющий… зимний коктейль.
Мураки жадно всматривался в красивое лицо мужчины, обнимающего его.
Оно уже не казалось ледяным, а было почти одухотворённым.
Они медленно, сладко целовались, желая испить друг друга до дна.
«Я люблю тебя. Мы будем жить вечно, это я тебе обещаю».
- Я могу рассчитывать на кофе в постель? – улыбнулся ему Иасон.
- Ты можешь рассчитывать на всё, что угодно, - Мураки тот час же встал и даже не накидывая халата, отправился на кухню.
- Тебе со сливками, как обычно?
- Да.
- Мураки…
- Да? – высокий светлокожий мужчина с платиновыми волосами полуобернулся.
- Я люблю тебя.
Мураки улыбнулся и застыл в дверном проёме.
- Я тебя тоже.
При звуках открываемой двери, блондин повернул к нему голову.
- Ты пахнешь сексом, - бросил Минк. – Так что, как я понял, всё прошло удачно?
- Извини, - невпопад ответил Мураки. – Сейчас быстренько душ приму – и вернусь. Я всё тебе расскажу.
… Вернувшись из душа, Мураки пересказал Иасону кое-какие факты из своего недавнего прошлого и с наслаждением заметил, как холодный блондин улыбается.
- Да уж, сочувствую.
- И не говори, - Мураки нашарил сигареты в кармане халата, который нацепил после душа, и закурил. – Знаешь, никогда не думал, что рядом с Цузуки я почувствую себя таким вменяемым… Это я-то, маньяк и убийца! Кстати, я, конечно, педофил но на пятилетних детей даже меня не тянет. А судя по умственному развитию Цузуки, ему и до пятилетнего ребёнка ещё расти и расти! Ужас, - доктора передёрнуло. – То бегал от меня, то теперь сам хочет… А мне уже от него ничего не нужно. Я устал от его постоянных истерик. И устал его догонять. У меня уже ноги болят от этих спринтерских забегов.
Мужчина покачал головой и поправил чёлку. При Иасоне закрывать искусственный глаз было незачем.
Они ещё немного поговорили, и, отчего-то чувствуя себя полностью успокоившимся, Мураки отправился спать, перед этим приняв таблетку от головной боли.
… Несколько дней прошли великолепно. Цузуки не появлялся, разгневанный Хисока тоже (что странно, так как Мураки привык, что за невинность друга мальчишка трясётся больше, чем за свою. Ну, да, своей-то уже нет…) Иасон вроде бы не совершал поползновений покончить с собой, хотя доктор всё равно был начеку.
Он купил для Иасона самый современный компьютер – чтобы нарваться на презрительный взгляд и фразу: «Что это игрушка для идиотов после нейрокоррекции?»
Но компьютер с Интернетом его всё-таки заинтересовали. Как и их прогулки. Мураки то вытаскивал блондина в Ко Каку Роу, то летал с ним в Лондон, Париж и даже в Италию, стремясь показать тому мир, где он очутился.
Однажды, когда они сидели на огромном застекленном балконе квартиры доктора, Иасон вдруг пристально уставился в его глаза.
- Ты собираешься меня изнасиловать?
От этого вопроса, сказанного почти спокойным тоном, Мураки едва со стула не свалился. Чашка в его руке дрогнула, проливая чай.
- Отчего… почему ты так думаешь?
- Ты сам говорил, что ты – насильник. К тому же, я вижу, как ты на меня смотришь. Хотя я сам не понимаю, что ты мог найти во мне, калеке.
- Перестань! – воскликнул Мураки. – У меня у самого нет одного глаза, но при этом калекой я себя не считаю. Калека – это больше состояние души.
Иасон не отпускал взгляда, пронизывая его бесконечной синевой в прекрасных глазах.
- Так когда ты собираешься это сделать? Чтобы я смог быть хоть немного морально к этому… готов.
Лицо блондина перекосилась, а по телу прошла судорога.
- Я не…
- Я ж вижу, что ты меня хочешь.
- Хочу, - неожиданно спокойно согласился Мураки. – Но я не собираюсь тебя принуждать.
- Почему? – ошарашено уточнил Иасон. – Я даже у Рики никогда его желания не спрашивал, а набрасывался, когда хотел.
- Ты… ты мне слишком дорог. Я не хочу и не буду тебе вредить, клянусь.
Иасон недоверчиво покачал головой.
Мужчина встал, откинул назад длинные густые волосы и подошёл к нему.
Протянул руку и коснулся его лица.
- Ты… можешь трахнуть меня, если хочешь. Я помню, что ты не любишь чужой инициативы, - прошептал Мураки, утонув в этих глазах, в которых уже давно мечтал погибнуть. – Если я тебе нравлюсь, конечно.
- Ты… очень красив, - тоном эстета протянул Иасон, поглаживая его лицо, затем спускаясь к шее, белевшей в вырезе белого кимоно. На Иасоне ж был обычный длинный халат, который он предпочитал надевать на завтрак.
Миг – и Мураки опалил огонь чужого взгляда, необыкновенная властность и сила. Он сразу же практически впервые в жизни ощутил себя беспомощным и слабым. Уязвимым. И до боли возбуждённым.
Чужие губы впились в рот доктора. Сильные руки прижали к себе, буквально разрывая кимоно, обнажая белое тело.
Клеймящие поцелуи вниз по шее, снова возвращавшиеся ко рту.
Мураки сам опустился на колени, распахнув халат и уставившись на огромный член. Нет, он, конечно, видел мужчину голым, но, возбуждённый член стал ещё больше.
Став на колени, Мураки взял головку в рот и начал ласкать, проводя тонкими пальцами по всей длине члена. Иасон застонал и едва не упал.
… Затем, не помня себя, Мураки перегнулся через подлокотник дивана, прогибаясь в спине и разводя ноги.
- Ты… можешь… трахнуть меня.
Иасон сжал его бёдра.
- Тебе будет больно.
- Я не боюсь боли и практически её не чувствую, правда.
- Посмотрим, - медленное вхождение огромного члена.
Мураки сжал зубы, чтобы не закричать. Это было действительно… крышесносно.
Очень медленное движение, плавные толчки, затем грубые, усилившиеся движения. Его вбивали в диван.
Мураки всё же застонал, затем закричал, когда рука Иасона начала ласкать его член в такт толчкам, таранившим его тело.
Оргазм едва не разорвал его сознание и тело. Финальный толчок члена Иасона заставил их обоих испытать сильнейших оргазм.
… Постель засыпана лепестками сакуры и белой розы. Они запутались в длинных волосах Иасона, напоминающих золотое покрывало.
Платиновые волосы смешались с золотым, сотворяя ледяной, жгучий, ядовитый, исцеляющий… зимний коктейль.
Мураки жадно всматривался в красивое лицо мужчины, обнимающего его.
Оно уже не казалось ледяным, а было почти одухотворённым.
Они медленно, сладко целовались, желая испить друг друга до дна.
«Я люблю тебя. Мы будем жить вечно, это я тебе обещаю».
- Я могу рассчитывать на кофе в постель? – улыбнулся ему Иасон.
- Ты можешь рассчитывать на всё, что угодно, - Мураки тот час же встал и даже не накидывая халата, отправился на кухню.
- Тебе со сливками, как обычно?
- Да.
- Мураки…
- Да? – высокий светлокожий мужчина с платиновыми волосами полуобернулся.
- Я люблю тебя.
Мураки улыбнулся и застыл в дверном проёме.
- Я тебя тоже.
@темы: полуориджинал
-
-
07.11.2008 в 21:21-
-
07.11.2008 в 22:17-
-
08.11.2008 в 00:33-
-
08.11.2008 в 01:06-
-
08.11.2008 в 08:33-
-
08.11.2008 в 11:07-
-
08.01.2009 в 16:50